Автор: Светлана Семина, врач акушер-гинеколог, 2003 год.
Часто под ГКС понимаются не только естественные гормоны коры надпочечников, но и лекарственные препараты, являющие аналогами этих гормонов. К таким препаратам относятся преднизолон, дексаметазон и метипред. Эти препараты применяют для лечения многих заболеваний в качестве самостоятельной или дополнительной терапии. Однако, до сих пор только в странах бывшего Советского Союза и Болгарии вышеуказанные гормональные препараты используют для лечения такого состояния, как невынашивание беременности. Почему? Как раз об этом наша статья.
В настоящей момент в России, и в частности, в Москве, применение ГКС при беременности стало настолько рутинной процедурой, что одна из эндокринологических лабораторий даже объявила в Интернете печальный конкурс: сотрудники обещали подарить бутылку шампанского любой беременной москвичке старше 30 лет, наблюдающейся в районной ж/к, которая за весь срок беременности ни разу не слышала об этих препаратах. К сожалению, бутылка до сих пор осталась невостребованной, хотя конкурс объявлен более полугода назад! (Примечание редакции: статья была написана в 2003 году.)
Что здесь такого возмутительного, спросите вы? Дело в том, что такое широкомасштабное применение сильнодействующих гормональных средств, должно быть основано на серьезных доказательствах безопасности подобной терапии – вмешательство идет сразу в 2 организма, матери и малыша. Однако, на 100% говорить о безопасности применения глюкокортикоидов невозможно. Более того, каждая беременная женщина должна знать, что применение ГКС во время беременности неизбежно влечет за собой серьезные последствия!
Давайте обратимся к материалу по проблеме применения глюкокортикоидных гормонов во время беременности, подготовленному на основе статей к.м.н., гл. врача Центра иммунологии и репродукции И.И. Гузова, а также материалов сайта Центра Иммунологии и Репродукции: www.cir.msk.ru.
Основное биологическое действие ГКС заключается в поддержании постоянства внутренней среды организма (гомеостаза). В физиологических условиях ГКС обеспечивают адаптацию организма к стрессу. Любое физическое и/или психическое напряжение и другие стрессовые сигналы (страх, опасность, тревога и т.д.) приводят к усилению секреторной функции надпочечников и выработке вышеуказанных гормонов. Поэтому ГКС играют первостепенную роль в регуляции равновесия между внешней и внутренней средой, обеспечивая жизненную устойчивость организма.
Главным «побочным действием» стресса на организм является торможение синтеза белков и нуклеиновых кислот (ДНК и РНК) в организме, а, следовательно, и торможение роста и деления клеток. Наиболее чувствительными к такому действию оказываются растущие и делящиеся клетки — клетки плода и клетки иммунной системы. ГКС оказывают влияние на жировой обмен, клеточный иммунитет, водный баланс организма, на психическую сферу. Например, эмоциональные расстройства человека характерны как для избытка, так и для недостатка кортизола в организме.
На протяжении многих лет исследования, проводимые на животных и людях, выявили зависимость поведения потомства от степени стрессового состояния матери и от воздействия глюкокортикоидов на плод в период внутриутробного развития. В частности, было показано, что для человеческого эмбриона воздействие стресса в период до 8 недель беременности приводит к его гибели.
Многие годы определяющим фактором в развитии неинфекционных заболеваний во взрослом возрасте считалось воздействие неблагоприятных условий жизни и наличие генетической предрасположенности. Позднее исследователями было выдвинуто предположение о том, что самая первая окружающая среда, матка, в период внутриутробного развития человека может играть даже более значимую роль, чем каждый из вышеперечисленных факторов. Это привело к созданию концепции «программирования», состоящей в том, что изменения внутриутробной среды, возникающие в определенные, ограниченные по времени периоды, может иметь отдаленные долговременные последствия и запускать цепь событий, приводящую к развитию функциональных нарушений во взрослом возрасте.
При проведении подобных исследований были получены убедительные доказательства важной роли глюкокортикоидных гормонов в эмбриональном программировании системных заболеваний, развивающихся во взрослом возрасте. Например, назначение дексаметазона беременным овцам в течение всего лишь двух дней в конце первого месяца беременности (которая продолжается 5 месяцев) приводило к повышению кровяного давления у ягнят уже с 3-х месячного возраста.
Побочные действия глюкокортикоидов этим не ограничивалось. В проводимых исследованиях получено большое количество доказательств, свидетельствующих о том, что материнский стресс во время беременности или воздействие избытка глюкокортикоидов приводит к изменениям в структурах головного мозга плода. Например, у потомства крыс, подвергшихся воздействию дексаметазона на сроках 17-19 дней беременности, обнаруживались значительные нарушения гормонального обмена, происходящего между различными отделами головного мозга. Подобные нарушения выражались также и в изменении поведения (повышенная возбудимость), которые были вызваны более высоким уровнем кортикостерона плазмы при попадании в незнакомое окружение. Зеленые мартышки, получившие однократно дексаметазон во второй половине беременности, произвели на свет потомство, у которого после любого стресса кортизола всегда вырабатывалось больше, чем в контрольной группе. Кроме того, у них было обнаружено уменьшение на 20-30% объема такой структуры головного мозга, как гиппокамп, которая отвечает за процессы памяти. Таким образом было показано, что тонкая настройка гиппокамп-гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы может быть нарушена в результате действия механизма «программирования». В дальнейшем это приводит к повышенной секреции глюкокортикоидов во взрослом возрасте. Длительное воздействие повышенного уровня глюкокортикоидов способствует развитию артериальной гипертензии и увеличивает риск развития сахарного диабета 2-го типа.
Вот мы и подошли к ответу на вопрос: почему отечественная схема лечения невынашивания беременности путем применения ГКС никогда не рассматривается в зарубежных исследованиях даже как возможная? Потому что если есть хоть малейший риск навредить здоровому плоду, такое лечение признается нецелесообразным и даже губительным.
Почему же наши врачи так упорно назначают беременным ГКС и что они таким образом собираются лечить? Судя по всему, эта практика сложилась исторически еще с советских времен, когда выделялись деньги на разработку «модной» темы. В конце 60-х годов XX века советские врачи занялись изучением эндокринных причин невынашивания беременности. Особенно интересными в этом отношении показались гиперандрогенные состояния: когда у женщины повышается выработка мужских половых гормонов — андрогенов. В это время в больших городах появилась возможность диагностики этого явления с помощью анализа мочи на 17-КС (продукты превращения глюкокортикоидов и андрогенов, поступающие в мочу). Анализ проводился химическим способом и не требовал дорогостоящего оборудования и реактивов. Оказалось также, что назначение глюкокортикоидных препаратов (преднизолона и дексаметазона) вызывает снижение стимуляции коры надпочечников со стороны гипофиза, секреция 17-КС при этом снижается. Так, применение ГКС с целью лечения невынашивания беременности начало активно внедряться в повседневную акушерскую практику. Этому способствовало несколько факторов.
Во-первых, простота и внешняя понятность действий (есть невынашивание беременности — смотри 17-КС, если они повышены — назначай глюкокортикоиды, назначили лекарство — 17КС изменилось — результат достигнут!).
Во-вторых, мнимая безвредность такого лечения — на ней нам с вами следует остановиться подробнее. Отечественные авторы, писавшие и продолжающие писать о безвредности ГКС во время беременности, опирались на надежные зарубежные исследования. Однако, ни в одном из тех исследований, на которые они ссылаются, не говорится о безопасности той терапии, которую они проводят! Речь идет о совсем другой терапии. Назначение ГКС беременной женщине однократно или коротким курсом при угрозе преждевременных родов вызывает значительное улучшение созревания легких плода и резко улучшает перинатальные показатели. О безопасности именно такой терапии идут споры на Западе, и именно такая терапия была признана допустимой и относительно безопасной для плода, по сравнению с риском умереть, и применяется она в том случае, когда преждевременные роды неизбежны! При этом все исследователи отмечают уменьшение массы тела и расстройства поведения у подобных детишек. У нас же эти аргументы приводятся в защиту назначения гормонального препарата в течение всей беременности!
Причем болгарские специалисты настолько уверены в этой безопасности, что в 1980 г. поставили вопрос о том, что «беременность должна считаться показанием для назначения глюкокортикоидов» (вот так!). И, напротив, в современных зарубежных руководствах гиперандрогения во время беременности вообще не упоминается в качестве причин невынашивания беременности, а упоминания о применении ГКС отечественными авторами с целью лечения привычного выкидыша воспринимаются зарубежными специалистами с явным недоумением.
Здесь возникает еще один вопрос: почему же врачи так хотят «спасать» беременную женщину от избытка «плохих» мужских гормонов?
Дело в том, что гиперандрогенные состояния бывают мягкие (когда уровень андрогенов повышен незначительно) и сильные (так называемый классический адрено-генитальный синдром — достаточно редкая патология). При сильных формах, прежде всего, страдает сама способность к зачатию, поэтому заместительная гормональная терапия назначается прежде всего для того, чтобы беременность стала возможной в принципе. Такие больные обычно вынуждены принимать гормоны всю свою жизнь. Если это прекратить на время беременности, то имеется сильный риск так называемой вирилизации плода, т.е. его изменения в мужскую сторону независимо от генетического пола. Для женщины, вынашивающей девочку, такая опасность весьма существенна. Однако и при этом серьезном нарушении положительный эффект от терапии ГКС получают в одном случае из восьми! Что же касается подавляющего большинства женщин, с мягкой формой андрогении, то она полностью компенсируется во время беременности за счет работы плаценты — нового эндокринного органа, поэтому никакой вирилизации здесь не происходит и лечить просто нечего! Во время нормальной беременности почти всегда обнаруживается небольшое повышение экскреции 17-КС с мочой, что связано с особенностями гормональной регуляции этого периода. Таким образом, западные специалистам уже давно известно, что определение экскреции 17-КС с мочой во время беременности с целью выявления показаний для назначения ГКС устарело и научно не обосновано.
И это еще не все. Особенно поразительно в данной ситуации то, что на частоту выкидышей терапия ГКС вообще никак не влияет! Это было показано в нескольких зарубежных исследованиях еще в 1965 году. Именно поэтому это направление и перестали разрабатывать во всех цивилизованных странах, кроме тех, которые любят «изобретать велосипед» на пустом месте!
Даже кратковременное назначение глюкокортикоидов может на несколько десятилетий вперед «перепрограммировать» работу функциональных систем плода и оказать отрицательное воздействие на формирование поведения, контроль артериального давления и на регуляцию обмена веществ. Синтетический гормон «обманывает» организм плода, имитируя стрессовый сигнал со стороны организма матери, заставляя плод раньше времени форсировать мобилизацию резервов. В этом суть отрицательного действия этих препаратов. Это действие еще более усиливается в результате того, что современные «долгоиграющие» глюкокортикоиды (дексаметазон, метипред) не поддаются инактивирующему действию ферментных систем плаценты и оказывают продолжительное воздействие на весь организм. Оказывая иммуносупрессивное (то есть подавляющее иммунный отклик) действие, эти препараты ослабляют организм беременной женщины по отношению к простудным заболеваниям. При этом сторонники ГКС в упор не видят (или не хотят видеть?), что назначение этих препаратов является искусственным фармакологическим сигналом стресса, который поступает к плоду в течение всей беременности, и разрушительно сказывается на его здоровье и поведение не только в ближнем, но и в отдаленном будущем.
Что бы Вы сказали о женщине, которая добровольно согласилась вынашивать ребенка в условиях постоянного стресса? Например, сохранять беременность в больнице в Грозном во время штурма города или в Буденовске во время террористического акта. Наверное, ни один здравомыслящий человек не назовет такие условия безопасными для ребенка! Почему же тысячи женщин добровольно соглашаются подвергать своих детей аналогичному риску ради улучшения результата никому не нужных анализов?
Глюкокортикоидные гормоны должны применяться при беременности только тогда, когда польза от их применения значительно превышает возможный риск долговременных отрицательных последствий. И каждая беременная женщина должна знать, при каких диагнозах ей могут только предложить обсудить подобную терапию (назначать можно только с ее согласия, когда она предупреждена о возможном риске!). К таким показаниям относятся: преждевременные роды (не пресловутая «угроза», которую ставят всем повсеместно, а реальная ситуация рождения ребенка ранее 36 недель), активные аутоиммунные и ревматические заболевания, а также врожденная внутриутробная гиперплазия коры надпочечников у плода.
В заключение хотелось бы привести слова к.м.н., гл. врача Центра иммунологии и репродукции И.И. Гузова, заключающие его статью о вреде ГКС: «Данная работа не является еще одной попыткой дискуссии со сторонниками назначения ГКС при невынашивании беременности. После того, как было четко доказано неблагоприятное действие данных гормонов на плод, спорить стало не о чем. Это всего лишь попытка объяснить, почему мы опять оказались впереди планеты всей в проведении широкомасштабного эксперимента над будущими поколениями, расхлебывать результаты которого придется еще ни одно десятилетие».
Комментариев нет:
Отправить комментарий